Канадский врач и физиолог сэр Фредерик Бантинг был одним из первооткрывателей инсулина, спасшего десятки миллионов человек. За свое открытие в 1923 году Бантинг получил Нобелевскую премию (совместно с Джоном Маклеодом).

Бантинг был очень щепетильным человеком и всегда подчеркивал вклад своего ассистента Чарльза Беста в открытие инсулина. Он даже отдал ему половину своей доли Нобелевской премии.

Кроме того, понимая значимость инсулина для человечества, Бантинг отказался от регистрации патента на него, хотя это открытие сделало бы его мультимиллионером. Все права он передал Торонтскому университету за один доллар. Во время Второй Мировой Бантинг служил офицером связи и трагически погиб в 1941 году в авиакатастрофе.

Сегодня около дома, где жил Бантинг горит вечный огонь — “Flame of Hope”. Его погасят только тогда, когда научатся излечивать диабет полностью.

Фредерик Бантинг инсулин наука история

В 1830 году в южные районы России, сопредельные с Персией, незаметно проникла страшная болезнь. Головокружение, сильная рвота и понос, быстрая потеря жидкости вели к тому, что здоровый человек в одночасье истлевал и за короткое время умирал. Холера!

Болезнь пришла с Волги. Еще в 34-й книжке «Московского журнала» помещены сведения о холере в Астрахани и Саратове. Основная вспышка заболевания пришлась на осенние месяцы 1830 года. П.А.Висковатый свидетельствует, что холера словно обходила город стороной, а потом неожиданно взяла и пожаловала в Первопрестольную. Сначала холеру «приняли за чуму или общее отравление». В университете умерли несколько студентов, после чего цитадель науки была закрыта. Казеннокоштным студентам, по свидетельству П.И.Прозорова, запретили покидать пределы университетской ограды на Моховой. Нарушителей ждал карцер.

«Зараза приняла чудовищные размеры. Университет, все учебные заведения, присутственные места были закрыты, публичные увеселения запрещены, торговля остановилась. Москва была оцеплена строгим военным кордоном и учрежден карантин. Кто мог и успел, бежал из города», - писал Петр Вистенгоф.

Почти во всех крупных городах подобные эпидемии проходят одинаково, и Москва не стала исключением. Герцен, будучи заворожен, пишет: «Экипажей было меньше, мрачные толпы народа стояли на перекрестках и толковали об отравителях. Кареты, возившие больных, двигались шагом, сопровождаемые полицейскими. Бюллетени о болезни печатались два раза в день. Город был оцеплен, как в военное время, и солдаты пристрелили какого-то бедного дьячка, пробиравшегося через реку. Все это сильно занимало умы. Страх перед болезнью отнял страх перед властями, жители роптали, а тут - весть за вестью, что тот-то занемог, что такой-то умер...»

Холера эпидемия болезни история

Хотя основная часть работы требовала от Майстера Франца общения с живыми — заключенными, чиновниками, пациентами, — он также проводил немало времени с мертвецами или, если говорить точнее, с трупами бедных грешников, которых он отправил на тот свет. Некоторых из тех, кого он казнил, ожидали те же обряды, что и любых других покойников, включая захоронение в освященной земле. Большинству, однако, была уготована менее счастливая судьба.

Изуродованные колесованием трупы, тела повешенных воров и убийц оставляли стихиям и со временем они осыпались в ямы под виселицей. Трупы казненных другими способами передавались палачу для вскрытия или иного использования.

Никоим образом телу казненного преступника не позволяли пропасть просто так; вместо этого оно бывало задействовано как свидетельство милости суда, как ужасное предупреждение или как полезный медицинский объект.

В Европе раннего Нового времени и академические врачи, и народные целители считали, что тела мертвых обладают исключительными лечебными свойствами. Такое убеждение привело к практике, которая с точки зрения современного восприятия может показаться странной, даже ужасающей, но тем не менее получившей широкое признание в эпоху Майстера Франца.

Части человеческих тел употребляли в пищу, носили с собой или находили им другое медицинское применение — и все это для исцеления больных или раненых.

палач средневековье история мракобесие жесть

Много лет назад антрополог Маргарет Мид спросила студентов о том, что они считают первым признаком цивилизации. Студенты ожидали, что Мид расскажет о рыболовных крючках, глиняных горшках или обработанных камнях.

Но нет. Мид сказала, что первым признаком цивилизации в древней культуре является бедренная кость, которая была сломана, а затем срослась. Мид объяснила, что если живое существо в царстве животных ломает ногу, то оно умирает. Со сломанной ногой оно не может убежать от опасности, добраться до реки, чтобы напиться или охотиться за едой. Оно становится добычей для хищников, поскольку кость срастается довольно долго.

Бедренная кость, которая была сломана, а затем срослась — это доказательство того, что кто-то потратил время, чтобы остаться с тем, кто получил это повреждение, перевязал раны, перенес человека в безопасное место и охранял его, пока тот не восстановился. Помогать другому человеку во время трудного периода — это тот поступок, с которого начинается цивилизация, — сказала Мид.

Маргарет Мид цивилизация интересное история

дети гигиена здоровье плакат СССР

Стэнли Алан Плоткин (род. 12 мая 1932 г. - американский врач, работающий консультантом для производителей вакцин, таких как Sanofi Pasteur, а также для биотехнологических фирм, некоммерческих организаций и правительств. В 1960-х годах он играл ключевую роль в открытии вакцины против вируса краснухи, работая в Институте Вистар в Филадельфии. Плоткин был членом активного исследовательского факультета Вистара с 1960 по 1991 год. Сегодня, в дополнение к своему заслуженному назначению в Вистаре, он является почетным профессором педиатрии в Университете Пенсильвании. Его книга «Вакцины» является стандартным справочником по этому вопросу. Он является редактором «Клинической и вакцинной иммунологии», опубликованной Американским обществом микробиологии в Вашингтоне, округ Колумбия.

Стэнли Алан Плоткин вакцина медицина наука вакцина коронавирус

картинка юмор студентки

Последнее фото покойного доктора Хадио Али Хазацина, индонезийского врача. Работая с вирусом он находил немного времени, чтобы прийти домой и увидеть своих детей. Он не входил в дом и оставался только снаружи, т.к. боялся заразить свою семью.

коронавирус врачи дети Индонезия

В конце XIX века французский фармацевт Эмиль Куэ обратил внимание на то, что его пациенты, которые несмотря на тяжелую болезнь каждый день мысленно внушали себе, что им становится лучше, обычно выздоравливали чаще и быстрее.

Он заметил, что если пациенту разъяснять полезные свойства лекарств, то они действуют на него более эффективно. Таким образом, к кроме фармацевтического действовал и гипнотический эффект.

Куэ как и Парацельс осознал, что человек - это не набор органов, а нечто большее. Таким образом, лечить нужно не болезнь, а человека, то есть лечебным образом воздействовать на бессознательные структуры его психики. Однако, далеко не все врачи того времени разделяли его убеждения. Тогда он "пошел в народ".

В качестве эксперимента Куэ рекомендовал своим пациентам кроме приема лекарств несколько раз в день проговаривать формулу лечебного самовнушения. Примерно так: «Мне с каждым днем все лучше и лучше», или так: «Я выздоравливаю», или еще вариант: «Болезнь уходит» или другой вариант: «Мой организм восстанавливается» и т.п.

Его метод фактически основывался на эффекте самогипнотизации, который несколькими десятилетиями ранее открыл англичанин Джеймс Бред. Куэ любил говорить своим пациентам, что не он их лечит, а что он помогает им лечить самих себя.

Убедившись в правильности своей идеи Куэ опубликовал в начале XX века книгу «Сознательное самовнушение как путь к господству над собой», в которой кратко описал открытые им принципы бессознательного выздоровления.

Эмиль Куэ психология самовнушение лечение история