Шум сейчас повсюду, но это нормально. Мозг все равно может поддерживать беседу, даже если толком не слышит реплик. Он предсказывает то, что услышит, и заполняет пропуски.

«Наш мозг эволюционировал так, чтобы преодолевать постоянные помехи, которые окружают его в реальном мире», — говорит Мэтью Леонард из Калифорнийского университета.

Ученые еще с 1970-х годов знали, что мозг заполняет неуслышанные отрывки речи, но как он это делает (этот феномен называется перцепционной реконструкцией), никто толком не знал. Для исследования феномена команда Леонарда проиграла добровольцам слова, которые были или частично заглушены шумом или просто неразличимы.

В эксперименте участвовали люди, которым в мозг были уже имплантированы сотни электродов для мониторинга эпилепсии. Эти электроды регистрируют припадки, но также могут фиксировать другие типы мозговой активности.

Команда проиграла добровольцам запись слово, которое могло быть или словом «faster» (быстрее) или «factor» (фактор), где звук посередине заменили шумом. Данные с электродов показывают, что мозг реагировал так, словно действительно слышал звук «с» или «к». Похоже, одна область мозга под названием нижняя лобная извилина предсказывает то, что человек слышит, и делает это на две десятых секунды раньше, прежде чем верхняя височная извилина обрабатывает звуки.

И хотя такое предсказание может показаться умным приемом, ученые выяснили, что его эффективность ограничена. Мозг, похоже, не использует контекст разговора для улучшения точности своих предположений. Даже когда добровольцам давали вводную фразу, например, «я вожу машину», они вполне могли услышать слово «factor», а не более уместное по контексту «faster» (быстрее).

слух иллюзия наука

юмор картинка медицина

юмор картинка медицина

О веществе, которое выдавали за два лекарства сразу, о жизненно важном средстве, которое не признает формулярный комитет РАМН, а также об эпических баталиях двух гигантов фармацевтической индустрии за место на рынке и ваш кошелек (но не жизнь) Indicator.Ru рассказывает в своей новой рубрике, посвященной обзору эффективности лекарственных препаратов. Наш первый рассказ — об Ингавирине.

По данным аналитики DSM Group Ингавирин занял первую строчку в списках самых продаваемых лекарств в январе, феврале и декабре 2016 года. В зимнее время растет число заболеваний ОРВИ и гриппом, и жители нашей холодной страны, беспокоясь за свое здоровье, тратят в сумме миллиарды рублей на препарат, обещающий защитить их от болезни. Но работает ли он на самом деле или его единственное достоинство — настойчивость маркетологов? Попробуем выяснить.

ингавирин орви медицина наука лекарство

Moises Velasquez-Manoff

Среди триллионов микробов, живущих в кишечнике, ученые нашли несколько видов, которые, кажется, играют ключевую роль в поддержании нашего здоровья.

В середине 2000-х Гарри Сокол, гастроэнтеролог больницы Сен Антуан в Париже, был удивлен тем, что он нашел при проведении некоторых лабораторных тестов на образцах ткани, полученных от своих пациентов с болезнью Крона, хроническим воспалительным заболеванием кишечника. Точная причина этого недуга остается загадкой. Некоторые утверждают, что он является результатом действия скрытой инфекции; другие подозревают причиной пролиферацию определенных бактерий из триллионов, населяющих кишечник человека. Но когда Сокол провел сравнительный анализ ДНК хирургически удаленных пораженных участков кишечника пациентов, он отметил относительное истощение числа всего одного вида обычных бактерий, Faecalibacterium prausnitzii. Вместо гипотез о «плохих» микробах, вызывающих болезни, он предположил: может, существует один «хороший» микроб, способный предотвратить болезнь?

Сокол перенес эти бактерии мышам и обнаружил, что они защищают их от экспериментально индуцированного воспаления кишечника. А затем, смешав в пробирке F. prausnitzii с иммунными клетками человека, он отметил появление сильного анти-воспалительного ответа. Казалось, Сокол определил мощный противовоспалительный агент, присущий человеческой микрофлоре.

биология наука

Фото: Sergey Nivens / Лори


Генная терапия еще не перешагнула стадию клинических испытаний, но энтузиасты все чаще решаются на «взлом» собственного ДНК. 60-летний американский микробиолог Брайан Хенли, решившийся на рискованную операцию, рассказал журналу РБК о своем эксперименте.


До

Идеей испытать на человеке генную терапию я «загорелся» шесть лет назад, после защиты диссертации в Калифорнийском университете в Дейвисе. Зарегистрировал компанию Butterfly Sciences (и остаюсь единственным ее сотрудником) и начал разрабатывать уникальную плазмиду — маленькую кольцевую молекулу ДНК, отдельную от геномных хромосом и способную реплицироваться автономно. За основу взял ген гормона, высвобождающего гормон роста (GHRH). Эта молекула, попадая в организм, «приказывает» ему производить больше гормона роста, делает сильнее наш иммунитет. Десять лет назад ряд успешных экспериментов с вводом GHRH животным поставила компания VGX Animal Health — база их исследований стала для меня хорошим подспорьем.

Я мечтал изобрести лекарство от СПИДа, но инвесторов найти не удалось. Я потратил почти $500 тыс. своих накоплений, перебрал 15 «кандидатов» в «итоговую» молекулу, остановился на комбинации, которую решил испытать на себе. Я во многом вынужден был стать «чудовищем Франкенштейна» ради экономии ресурсов и времени: я не стал дожидаться разрешения регулятора и проводить доклинические опыты на животных. Рисковал ли я? Да, но ровно в той степени, что и пятеро ученых, за эксперименты на себе в итоге получивших Нобелевскую премию. Я хотел доказать всем свою правоту.

генетика наука

юмор картинка медицина

Исследования зубного камня неандертальцев с помощью ДНК-анализа привели ученых к массе неожиданных открытий. Судя по генетическим данным, некоторые популяции неандертальцев были весьма строгими вегетарианцами. Они умели применять природные антибиотики и жаропонижающие средства по назначению, а также время от времени обменивались с людьми разумными бактериальной микрофлорой рта. Иными словами – страстно и увлеченно целовались.

Неандертальцы не слишком часто чистили зубы, и этот санитарно-гигиенический пробел в их воспитании оказался весьма ценен для современных антропологов. Окаменевший зубной налет – так называемый зубной камень – сохранил в себе массу любопытных сведений о диете неандертальцев. Прежде ученые изучали под микроскопом микровключения органики в этом материале, интерпретируя их как остатки пищи древних людей. Теперь же они решили проанализировать генетический материал, который удалось извлечь из зубного камня и, таким образом, разузнали еще и о бактериях, обитавших во ртах Homo neanderthalensis.

В исследованиях принимали участие трое неандертальцев (точнее, их ископаемые остатки, разумеется). Это один житель доисторической Бельгии, найденный в местонахождении Spy и датированный возрастом в 39 тысяч лет, и двое испанцев из El Sidron, жившие 48 тысяч лет назад.

неандерталец эволюция антибиотики наука

ДЦП ребенок отец